| |
Сборник материалов по истории украинско-русского рода
XVI-XX вв.
Семейный альбом
Хорошкевичи
|
|
|
Семейный альбом
на стр. Хорошкевичи. Московская ветвь.
Из воспоминаний Леонида Н. Хорошкевича....
........В традициях семьи моей, вышедшей некогда из польской Малороссии, были унаследованы православные обычаи.
Терпеливое, истовое чтение молитв перед образами Христа и Николая Чудотворца. В окружающем разобраться по детству не было возможно. Я не был поставлен в условия острой экономической нужды. Отец мой, хороший архитектор, пользовавшийся успехом, помимо практики служил в Страховом обществе "Якорь". Отец обеспечивал семью и давал нам много заботы, внимания и любви.
Живой, энергичный и любознательный, он много работал и много видел.
Его пятикратные поездки по странам Западной Европы - Германии, Италии, Австрии, Франции, Греции, Африки до Абиссинии и Турции, - давали ему высокое преимущество опыта и свежих веяний над рутиной. Он заимствовал с Запада технические и композиционные приемы......В то время волна модерна захлестывала искусство. Модерн влиял на литературу, театр, живопись и архитектуру.
Папа всегда чем-нибудь увлекался. Длительное увлечение - Лев Толстой и вегетарианство.
История искусства живописи, вся русская беллетристика, воспроизведение классической архитектуры, собственные работы отца - все находилось в нашем доме, и было мне доступно.
Я был завален игрушками, книжками, книгами, и моя старшая сестра от первой жены отца (Надежда - ВШ), слушательница Высших женских курсов по факультету истории, принимала много участия в моем развитии.
....так же, как вдруг ниоткуда, появилась у нас с Литой старшая сестра Натя, темноглазая, не похожая на нас, круглолицая с большой родинкой на левой щеке........
.....Передо мной выступает милый облик дяди Феди.
Он был младший брат моего отца, имевший с ним фамильное сходство. Широкий нос, насмешливые глаза и полные губы. Он был подвижный и еще более неугомонный. Появлялся он всегда только проездом, только на несколько дней и за эти дни успевал всех развеселить и набаловать нас игрушками. Он был настоящий франт, но мужественный, и все в нем сочеталось как-то особенно удачно.
Я очень мало знал о его жизни, темные стороны были скрыты.
Лицо дяди Феди часто смеялось, располагало к себе добродушием. Улыбались светлокарие глаза, добродушно и звучно смеялись полные и капризные губы, усики, с шиком закругленные вверх, и раздвоенный упрямый подбородок, открытый лоб и мелкие рано седеющие кудри темных волос. Дядя Федя имел прекрасные, выпуклые бицепсы, он был красив и силен. Его телеграммы вносили оживление и радовали нас необычайной быстротой переездов: Петербург, Чита, Владивосток были попеременными местами жительства. Мы никогда не знали, откуда он прилетит к нам.
С папой у них были особенные отношения. Они были очень ласковы друг к другу, по-дружески, по-братски. Я чувствовал, что они оба принадлежат к той половине семьи, которая содержит в себе нечто благородное и великодушное.
Оба они, молодые, деятельные были суеверны до смешного: дядя Федя плевал через плечо, встретив священника и, кроме того, знал множество других примет, наблюдений, уживавшихся бесконтрольно, по привычке, переданные от предков. .....
...Теперь я припомнил то, о чем говорили взрослые: лето в Воскресенске, строящуюся по проекту отца школу, торговую площадь и двух моих товарищей по играм: Игоря и Бориса - детей художника ( К.Ф. Юона - ВШ)......
|
|
