Святитель Феодосий, архиепископ Черниговский (продолжение).

В таком возрождающемся виде принял святую Елецкую обитель Феодосий Углицкий. Нужно было продолжать дело, начатое его предшественником. Имея опыт двадцатилетнего управления Выдубицким монастырем, хорошие личные отношения с представителями козацкой старшины и, прежде всего, с гетманом Иваном Мазепой (1687-1708), духовный авторитет в среде черниговской паствы, он стал достойным приемником Иоанникия Галятовского.
Приняв в управление Елецкий монастырь, Феодосий провел ревизию всех его имений. Оказалось, что хозяйственные дела монастыря не так уже и хороши. Многие крестьяне, приписанные к монастырю, или вышли самовольно из подчинения или не исполняют положенные повинности. Это касалось, прежде всего, монастырских имений в селах Серединке, Надиновке, Копачеве и Сеножатском, которые находились тогда в Киевском полку*. Феодосий написал письмо к Киевскому полковнику Константину Солонине (1687-1689) с просьбой о помощи разобраться в запутанных делах и навести порядок среди подчиненных. Полковник Солонина посылал в эти села Козелецкого сотника для проведения ревизии "козаков, мещан и подсуседков".
В письме от 22 ноября 1688 года он отвечал святителю Феодосию, что "в Серединце найшлося подданных сорок без одного, в Надиновце болш десятка, в Копачеве семь человек, в Сеножацком пятнадцать, которые повинуются монастыреви, тих я в поданство себе не привлащалем, абы мне якое послушенство албо работизну робыли".
Вместе с письмом Солонина отослал реестр козаков и селян, которые находились в его подчинении. Как видно из письма, в этом реестре оказались подданные монастыря. Но полковник отказывался их возвращать монастырю, "бо либо не кожен против себе был у войску, еднак едного был отец, другого брат и послуга войсковая з них отбувалася, и трудно их маю з реестру войскового виписати и в повинность местную отдавати, и было бы то над права и давние козацкие волности"⁶⁰.
Такая ситуация была обычной для тех времен. В период военных действий многие селяне вписывались в реестр и становились козаками, не желая потом возвращаться в прежнее состояние. В начале 18 века наблюдалась обратная тенденция. Российское правительство начало активно привлекать козаков не только к участию в многочисленных военных кампаниях, но и к строительным работам вдалеке от Украины. Теперь они старались перейти из служилого сословия в тягловое, стать посполитыми обывателями.
По-видимому, расследование нарушений в названых селах не обошлись без эксцессов. В другом письме от 15 декабря 1688 года к Феодосию Углицкому Киевский полковник сообщал, что дал распоряжение, "жебы атаман серединский слушную з тих козаков учинил управу и каранье которие якобы старушка городничого серединского и слугу монастырского важилися бити"⁶¹. В данном случае, экстренное и решительное вмешательство святителя Феодосия в хозяйственное состояние имений монастыря было своевременным. Не сделай он этого, обитель через некоторое время утратила бы эти имения полностью. Отметим также неформальное отношение к спорному делу Киевского полковника, который наверняка уже знал хозяйственную цепкость Феодосия, умение его отстаивать интересы вверенных ему в управление иноческих обителей.
По другому хозяйственному делу архимандриту Феодосию пришлось списываться с гетманом Иваном Мазепой. Еще при предшественнике Феодосия Углицкого в собственность Елецкого монастыря войсковым капелланом Лаврентием Касперовичем был подарен "Рымшин млин" неподалеку от местечка Седнев. Лаврентий Касперович сделал неплохую карьеру, достигши при гетмане Брюховецком места "войскового канцеляриста". Но после падения своего покровителя он поступил в духовное звание. Через какое-то время он опять очутился в государственной службе, но теперь уже в качестве войскового капеллана. Прошло время, и отец Касперович просил вернуть ему мельницу. Феодосий письменно обратился к Мазепе с просьбой разобраться в этом деле. Сохранился ответ гетмана от 25 ноября 1689 года⁶².
Мазепа сообщил Елецкому архимандриту, что написал капеллану письмо, "питаючися, яким способом отдал он тот млин, и для чого тепер отбырати его хочет". Гетман предлагал Касперовичу уступить мельницу монастырю, но "не приказовалисмо, же он хоч наш войсковой капелян, однак належить до духовного суду, а мы ему приказовати не можем". Из письма Лаврентия Касперовича к святителю Феодосию от 11 апреля 1690 года видно, что они вели между собой переписку относительно спорной мельницы⁶³.
Капеллан представлял Феодосию какие-то документы, в том числе универсал гетмана Брюховецкого, которым названный млин отдавался в пользование трем особам: кроме Касперовича, Карпу Мокриевичу и о. Шубе. Карп Мокриевич при Брюховецком был "подписок с канцелярии", при Многогрешном - генеральным писарем. Считают, что он стал основным заговорщиком против гетмана. Но новый гетман Самойлович отстранил Мокриевича от должности. Гетман Мазепа вернул Мокриевича на службу в звании войскового товарища⁶⁴. Степан Васильевич Шуба также начинал свою карьеру в войске. Около 1658-1661 годов он был Выбельским сотником Черниговского полка. При Брюховецком вступил в духовное звание и был священником.
Судя из письма Касперовича к Феодосию, он соглашался на то, чтобы его часть дохода с мельницы шла на нужды монастыря, "а мене невежду з жоною - писал капеллан - при безкровной офери жебе вспомнели смиренно молю". Подобные спорные ситуации в Гетманщине возникали часто. Иногда на одно и тоже имение, на одних и тех же селян претендовало одновременно несколько владельцев. Судовые споры за земли, угодия и пр., были частыми и не редко решались не юридическими методами. Годом раньше Степан Шуба, будучи Менским протопопом, выдал "Духовную" архимандриту Феодосию Углицкому, в которой завещал Елецкому монастырю собственную мельницу на р. Выр⁶⁵. Протопоп поставил условие, чтобы он и его жена были похоронены в Елецком монастыре и здесь же совершались поминовения их душ. Монастырская братия должна была молиться также за сына о. Степана - Евстафия, который находился в турецком плену.
Феодосий Углицкий распорядился в монастырских владениях между Серединкой и Топчиевкой** на речке Смолянке насыпать плотину и построить мельницу, которая стала обслуживать потребности селян ближних сел и приносить доход в монастырскую казну. Но потом продал ее нежинскому протопопу Павлу Саввичу Пучковскому. В письме к нему от 21 сентября 1689 года Феодосий писал: "В Богу превлебный господине отче протопоп Нежинский, мне отче и велце улюбленый брате! Абысь пречестность твоя на гребле, от себе под селом Топчиевскою купленной, покой мел, и абысь еден господар ее был, слушне учинилем, жесь дому Богородицы, а монастырю нашему, золотых пятдесят оферовал и прислал, которыя мы принявши, перешкоды жадное от сего часу на гребле, от пречестности твоей купленой, чинити вам не будемо". Как видно, греблей некоторое время владели совместно, но монастырю было неудобно ее обслуживать. Феодосий считал, что выгоднее будет, если управление греблей перейдет в одни руки. Он просил только протопопа следить за порядком, не допускать скотом потравы монастырских полей и не забывать "дому Богородицы и в далший час, где молитвы и офери за пречестность твою и за весь дом зацный приносятся и приносится будут"⁶⁶.
В начале 1689 года в Чернигов приезжал гетман Мазепа. С ним встречался Феодосий и просил способствовать улучшению материального положения Елецкого монастыря. 1 февраля 1689 года гетман выдал универсал, в котором говорилось: "Их же царского пресветлого Величества войска Запорозского полковнику черниговскому пану Якову Лизогубу, старшине полковой, сотникам, атаманам и всем як товариству, так и посполитим того полку и обивателем и каждому, кому о том теперь и в потомние часи надлежатимет ведати, ознаймуем сим нашим универсалом, иж подчас битности нашей гетманской в Чернигове обявлял нам високи в Богу превелебний Господин отец Феодосий Углицкий, архимандрит монастира Успения Пресвятой Богородицы Елецкого Черниговского з братиею скудость своей обители як в запасах хлебных, так и в дровах, без якого доволства и жити ему з братиею трудно, а нужды твоея подперти ему не отколь, понеже под тоею архимандриею людей, в подданстве будучих мало, в чом просил нас усиловне, абисмо на тие монастира его недостатки меючи наш рейментарский респект, надали им село Мощонку, в ключу Седневском лежачое"⁶⁷.
Гетман также разрешил Феодосию Углицкому соседнее с Мощенкой село Лемешевку "осадити людьми тогобочными заграничними", т.е., выходцами с Правобережной Украины⁶⁸. В 1707 году Иван Мазепа утвердил это село за Елецким монастырем***. Оба села находились в собственности Елецкого монастыря до 1786 года, когда все монастырские имения были реквизированы в российскую государственную казну.
Ранее уже нам известная по игуменству в Выдубицком монастыре любовь святителя Феодосия к церковному пению проявилась и в Чернигове. В Елецком монастыре он создал хор, в состав которого входили и дети-спивачки⁶⁹. В тоже время, архиепископ Лазарь Баранович заботился об организации архиерейского хора. Несколько лет спустя, приемник святителя Феодосия, Иоанн Максимович, открыл Черниговский коллегиум, где также образовался студенческий хор. Можно говорить о том, что существующая и ныне в Чернигове традиция красивого церковного пения была заложена трудами Лазаря Барановича, Феодосия Углицкого и их приемниками на Черниговской архиерейской кафедре.
Таким образом, за несколько лет управления Феодосия Углицкого, Черниговский Елецкий монастырь достиг хорошего благосостояния. Он окреп экономически, стал одним из главных духовных центров в большом регионе. История Елецкого монастыря второй половины 17 века свидетельствует об авторитете этой духовной обители, которая притягивала к себе многочисленных паломников⁷⁰. Елецкая икона Божией Матери, привезенная в Чернигов российскими купцами, была приобретена черниговскими мещанами и подарена в монастырь, где прославилась многими чудесами⁷¹. Жертвователями и украсителями "Елицы" были известные в то время деятели Гетманщины: гетманы Иван Самойлович, Иван Мазепа, полковники Василий Дунин-Борковский, Леонтий Полуботок, Яков Лизогуб.
Святитель Феодосий, будучи уже Черниговским архиепископом, некоторое время продолжал управлять Елецкой Успенской обителью, подыскивая достойную себе замену. Такая кандидатура вскоре нашлась. Это был наместник Брянского Свенского новопечерского монастыря, Иоанн Максимович, которого в 1695 году владыка Феодосий и посвятил в сан архимандрита Елецкого монастыря.
Лазарь Баранович, приглашая Феодосия в Чернигов, думал, конечно, не только о достойной замене в его лице умершего настоятеля Елецкого монастыря, но и о будущем всей огромной Черниговской епархии. Умудренному, но больному архиепископу Лазарю было уже за семьдесят. Кто как не он, участник и один из главных деятелей всех важных событий на Украине второй половины 17 века, понимал всю ответственность пастырского служения в Чернигове, который был не только центром обширной епархии, но и неофициальной столицей Гетманщины. Резиденцией украинских гетманов с 1669 года был Батурин. Его значение как политического центра Гетманщины стало стремительно возрастать при гетмане Иване Мазепе. Это возвышение было трагически прервано 2 ноября 1708 года, когда российские войска под командованием А. Меншикова сожгли и разрушили город до основания.
Черниговская епархия во время управления Лазаря Барановича приобрела особенный статус в Украинской православной церкви. Владыка Лазарь принимал участие в большом Московском соборе 1666-1667 годов и подписал осуждение знаменитого патриарха Никона⁷². На том же соборе он получил титул архиепископа, с правом служения в саккосе. В 1666 году в Москве находился и Феодосий Углицкий, будучи в сане Выдубицкого игумена, но в заседании собора участие не принимал. Из украинского духовенства в суде над Никоном, кроме Лазаря, участвовал епископ Мефодий Филимонович и яростно против него выступал. Причины поведения Мефодия ясны - Никон, будучи уже в царской опале, осудил неканоническое поставление Мефодия в Мстиславского епископа.
Имея такой титул и огромную территорию в свой юрисдикции, Лазарь Баранович не чувствовал себя в зависимости от киевского митрополичьего престола, который, к тому же, долгое время оставался не занятым. Митрополит Гедеон попытался подчинить своей власти все украинские епископии, но Баранович отстоял независимый статус Черниговской епархии. В марте 1688 года он писал в Москву, просил царскую власть и патриарха принят епархию под благословение патриарха Московского. 10 апреля того же года последовал царский и боярский указ, по которому Черниговская архиепископия была изъята из ведомства Киевского митрополита и подчинена непосредственно Московскому патриарху, с правом именоваться первой между всеми русскими архиепископиями⁷³.
Грамота, извещающая Лазаря о переподчинении Черниговской епархии, была выдана 24 июня 1688 года****. В ней говорилось, в частности, что Черниговская епископия издавна находилась в ведении Киевских митрополитов, а потом Московских патриархов. После временного нахождения в польском подданстве она опять "учинишася в державе и подданстве его царского величества". На Московском соборе, изволением царя и по благословению трех патриархов, Черниговская епископия "обнавлена и наречена архиепископиею". В ведении митрополита могут находится только епископы, говорилось в грамоте, а ни в коем случаи архиепископы. С этого времени Черниговские архиереи поставлялись не в Киеве, а в Москве. В марте 1689 года Лазарь Баранович послал в Москву благодарственную депутацию во главе с Черниговским Елецким архимандритом Феодосием Углицким⁷⁴.
Не успело закончиться это дело, как возникло новое испытание для Лазаря Барановича, Феодосия Углицкого и всего украинского духовенства. Оно было связано с преданием и учением церкви.
17 век для Московского царства стал временем лобового столкновения с Западом, его ученостью, культурой, наконец, религиозными веяниями. Особенно активными контакты Москвы с западным, прежде всего католическим миром, стали со времени царствования Алексея Михайловича (1645-1676). Посредниками в них часто выступали деятели Украинской православной Церкви. После присоединения Гетманщины к России контакты участились. Наблюдается беспрерывный поток в Москву всякого рода людей с Украины. Среди них и ученые, которых в Москве с желанием принимали, и просители, и богомольцы, и беженцы от преследований в Польше и Литве и т.д.
В конце 1680-х годов, как точно подметил биограф святого Дмитрия (Ростовского), который также был участником тех событий, "все пришлось одно к одному: высокое о себе мнение малорусской церкви, считавшей себя просвещеннее своей митрополии Москвы и привыкшей под властью Константинопольского патриарха, почти к полной независимости; пронырливость греков, терявших, благодаря образованным малороссам и недоверчивым раскольникам, почву из-под ног в Московском государстве; необразованный и подозрительный патриарх Иоаким и мягкий гуманный князь Василий Васильевич Голицын; стрелецкие волнения и иезуитские козни; политическая борьба Милославских и Нарышкиных.
Все эти бурные обстоятельства сплелись как будто нарочно, чтоб дать частному, чисто случайному догматическому спору о времени пресуществления Св. Даров обратить на себя внимание русских людей в конце 17 века"⁷⁵.
В полемике двух московских партий - "греческой" и "латинской" - как довод использовались книги, изданные на Украине, где действительно были высказаны взгляды, как обнаружилось, в конце концов, не полностью согласные с православным истолкованием некоторых частей литургии. А именно, в какой ее момент происходит пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа.
В некоторых украинских книгах ответ на этот вопрос давался такой, что пресуществление Св. Даров происходит в момент произнесение священником слов Христа: Приимите, ядите и т.д. Согласно ж православному учению пресуществление происходит во время благословенной молитвы священника: и сотвори убо хлеб сей и т.д.
Разногласие по одному вопросу дало повод некоторым в Москве сомневаться в украинском православии вообще. Московский патриарх Иоаким 28 марта 1688 года отправил две грамоты, митрополиту Гедеону Четвертинскому и архиепископу Лазарю Барановичу, спрашивая их мнения о Флорентийском соборе 1439 года, который провозгласил унию между папским престолом и восточными патриархами. 26 мая 1688 года Лазарь Баранович ответил патриарху письмом.
"Мало мне известно о нем, - писал Лазарь Баранович; - в таковыя бо книги и письмена сказующыя о том соборе флоренском оскуден есмь, но и не мнози нашего благочестия учителие о нем писаша; разве яко прежде видих в единой книзе с языка греческого на славанский истолкованой и напечатаной во граде земли волынския, Острозе нарицаемом. В другой же в самом царствующом граде Москве напечатаной под титлом рекомии житие святого Сергия игумена и чудотворца Радонежского"⁷⁶.
Далее Лазарь пересказывал мнение, содержащиеся в прочитанных им книгах, вполне соглашаясь, что "собор флоренский соборище разбойническое, понеже благочестно исповедующих правую веру многою кровию запечатственный и отнюдь от церкви святыя восточно православныя и от всех четверопрестолных патриарх и богодухновенных отец не точию не приятый и до ныне, но весма, аки умовредное, лестное и Духу святому противящееся отринено учение".
Киевляне, почему-то, задерживались с ответом, хотя митрополит Гедеон по этому случаю собрал собор из печерского архимандрита Варлаама Ясинского и настоятелей других монастырей. Игумену Кирилловского монастыря Иннокентию Монастырскому было поручено списаться по этому вопросу с Феодосием Углицким в Чернигове⁷⁷. Феодосий отвечал, что архиепископ Лазарь намерен прислать в Киев своего уполномоченного для истолкования своей позиции. Не известно, посылал ли Лазарь своего посла в Киев. Но свой ответ на запрос патриарха Гедеон отправил в июле 1688 года.
Неудовлетворенный ответами с Киева и Чернигова, патриарх Иоаким в сентябре того же года разослал новые грамоты, в которых прямо требовал изложить мнение о времени пресуществления Св. Даров и о книге Феодосия Софоновича "Выклад о церкви святой и о службе"⁷⁸, где католический взгляд на евхаристию выражен наиболее четко.



____________________


*- Ныне села Черниговского и Козелецкого районов Черниговской области
60 - Материалы для жизнеописания святителя Феодосия, черниговского чудотворца // Труды ЧГАК. Вып.1. Чернигов, 1914. Отд.2. С.10.
61 - Там же. С.12.
62 - Добровольский П. Памятники времен святителя Феодосия Углицкого в Черниговском Елецком Успенском монастыре // Прибавления к ЧЕИ. 1899. №2. С.77-78; Материалы для жизнеописания святителя Феодосия, черниговского чудотворца // Труды ЧГАК. Вып.1. Чернигов, 1914. Отд.2. С.16-17.
63 - Добровольский П. Памятники времен святителя Феодосия Углицкого в Черниговском Елецком Успенском монастыре // Прибавления к ЧЕИ. 1899. №2. С.76-77; Материалы для жизнеописания святителя Феодосия, черниговского чудотворца // Труды ЧГАК. Вып.1. Чернигов, 1914. Отд.2. С.17-18.
64 - Сохранилось свидетельство, что архиепископ Лазарь Баранович "когда колвек его Мокриевича в церкви или на обхождении видел, во услышание всем и ему самому именовал его Иудою, пана своего предателем, а сынов ехидниным порождением, и когда антидору ему давал, всегда обыкл был тые мовить слова: и Христос Иуде хлеб дал, и по хлебе вииде вон сатана" (Павленко С. Оточення гетьмана Мазепи: соратники та прибічники. К., 2004. С.158-159).
65 - Добровольский П. Памятники времен святителя Феодосия Углицкого в Черниговском Елецком Успенском монастыре // Прибавления к ЧЕИ. 1899. №2. С.78-80.
**- Ныне село Топчиевка в Черниговском районе Черниговской области
66 - Материалы для жизнеописания святителя Феодосия, черниговского чудотворца // Труды ЧГАК. Вып.1. Чернигов, 1914. Отд.2. С.15-16.
67 - Там же. С.12-15; Добровольский П. Памятники времен святителя Феодосия Углицкого в черниговском Елецком Успенском монастыре // Прибавление к ЧЕИ. 1898. №22. С.841-842.
68 - Універсали Івана Мазепи. 1687-1709. Київ-Львів, 2002. С.511; Добровольский П. Памятники времен святителя Феодосия Углицкого в черниговском Елецком Успенском монастыре // Прибавление к ЧЕИ. 1898. №22. С.843
***- Ныне Мощенка и Лемешовка находятся в Городнянском районе Черниговской области.
69 - Черниговский Елецкий Свято-Успенский женский монастырь / Сост. монахиня Вероника (Терехова). К., 1999. С.26.
70 - Добровольский П. Черниговский Елецкий Успенский первоклассный монастырь. Чернигов, 1900; Ефимов А. Черниговский Елецкий монастырь Успения Пресвятой Богородицы, со времени его основания и до наших дней (1060-1902). Чернигов, 1903; Черниговский Елецкий Свято-Успенский женский монастырь / Сост. мон. Вероника (Терехова). К., 1999.
71 - Галятовский И. Скарбница потребная. Новгород-Северский, 1676.
72 - Эйнгорн В. Очерки из истории Малороссии в XVII в. М., 1899. С.389.
73 - Харлампович К. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Казань, 1914. Т.1. С.234.
****- Той же грамотой утверждалась ставропигия Киево-Печерской лавры, которая теперь подчинялась непосредственно Московскому патриарху.
74 - Харлампович К. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Казань, 1914. Т.1. С.235. В составе делегации были также: кафедральный наместник Полуект Росунович, иеромонах и казнодей Матвей, иеромонах Ипполит, монах Иннокентий Щирский, три диакона и 17 слуг.
75 - Шляпкин И. Св. Димитрий Ростовский и его время (1651-1709). СПб., 1891. С.110-111.
76 - Письма преосвященного Лазаря Барановича. Чернигов, 1865. С.231.
77 - АрЮЗР. Ч.1. Т.5. С.269. Обращение Гедеона через Монастырского не к Лазарю, а к Феодосию, обусловлено, вероятно, натянутыми отношениями митрополита с Черниговским архиепископом. Феодосий был единомышленник Лазаря, но кроме него такие дела решать было некому. Это еще одно подтверждение тому, что вызывая Феодосия в Чернигов, Лазарь рассчитывал на него, как на ближайшего помощника.
78 - Шляпкин И. Св. Димитрий Ростовский и его время (1651-1709). СПб., 1891. С.186.

к началу страницы